Чужая. Часть 2.

***************************************************************************************************************

Вовка какое-то время просто молча смотрел на меня, а потом подошел и обнял крепко-крепко. Я уткнулась носом ему в грудь и прошептала.

- Возвращайся скорее… Я буду тебя очень ждать.
- Я люблю тебя, сестрёнка – тихо ответил он – Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь.
***************************************************************************************************************

Два года Вовка не приезжал. От него приходили только редкие короткие письма, которые хоть как-то позволяли мне знать, что с братом всё в порядке. За 4 прожитых в детдоме года я привыкла. Настолько насколько вообще можно привыкнуть к такой жизни. А скорее просто смирилась. Что я могла изменить? Вся надежда была только на Вовку. Я очень ждала и надеялась, что он всё таки заберёт меня отсюда.

Был май. Заканчивался очередной учебный год. Я сидела в классе и даже не пыталась вникнуть в то, что говорила наша химичка. Дверь открылась и на пороге появилась директриса. Я подняла голову и равнодушно взглянула на неё.

- Антонова – обратилась она ко мне – Пойдешь со мной.

Я молча поднялась и вышла вслед за директрисой. Ну вот… Опять, наверное, будет читать мне долгую мораль по поводу моих годовых оценок и моего поведения вобщем.

Директриса открыла дверь своего кабинета и посторонилась, пропуская меня вперёд. У окна стоял улыбающийся Вовка. Я на секунду онемела и застыла на месте, а потом с криками бросилась ему на шею. Мы обнимались, наверное, минут пять, пока директриса не стала покашливать, привлекая внимание к себе.

- Ну что, Влада – она взглянула на меня поверх очков – Твой брат теперь является твоим опекуном. И в ближайшее время сможет забрать тебя домой.
- Не в ближайшее время, Татьяна Константиновна, а прямо сейчас. Я забираю сестру прямо сейчас – твёрдо сказал Вова, глядя на директрису.
- Но…
- Мы же по-моему обо всём договорились… – улыбнулся Вова.
- Ладно – согласилась Татьяна Константиновна – Тогда ты, Влада, иди собирайся. А мы пока обсудим с твоим братом кое-какие вопросы.
- Иди собирай вещи, малая! – подмигнул мне Вовка.
- Я мигом!

Это был самый счастливый день в моей жизни за этих ужасных 4 последних года. Наконец-то! Вовка, мой любимый братишка, забирает меня из этого проклятого «дома»! Теперь всё будет замечательно!

Вовка привёз меня в квартиру родителей. Я не могла поверить глазам! Никогда не думала, что наша скромная двушка может изменится до такой степени. Брат сделал шикарный (как мне тогда показалось) ремонт. В моё распоряжение он отдал нашу бывшую детскую, а сам разместился в гостиной. Моему счастью не было границ! Вовка тоже был безумно рад, что мы наконец вместе.

Тем летом мы поехали на море, в Крым. Не две недели, а почти месяц мы отдыхали в красивом пансионате. Я постепенно оттаивала. Вовка накупил мне красивых вещей, а детдомовские шмотки мы выбросили в тот же день, когда брат забрал меня. Я отъелась, сбросила постоянно державшее меня в детдоме напряжение и даже заметно похорошела, как утверждал Вовка.

Осенью брат устроил меня в ближайшую к дому школу. Я чем могла помогала ему по хозяйству. Даже немного научилась готовить. Жили мы очень дружно. Вовка частенько баловал меня, делал мне приятные подарки, не ограничивал в карманных деньгах. Единственное, что иногда напрягало и не давало мне покоя, так это ненормированный рабочий день брата. Мог он иногда исчезнуть и на несколько дней. Вовка никогда не говорил о своей работе и все мои расспросы или просто игнорировал, или отделывался ничего не значащими фразами и шутками. Никогда не приводил он в дом и своих друзей. Если у меня частенько зависали подружки и друзья, то Вовка ни с кем из своих друзей меня не знакомил. С кем проводит время брат я могла догадываться только из обрывков телефонных разговоров и пересказов каких-то смешных историй.

Год брату удавалось скрывать от меня свою настоящую «работу». Я слишком наивной девочкой не была и даже кое о чем догадывалась сама. Но приставать к Вовке с расспросами перестала. Пока всё не выяснилось само собой. Однажды ночью он приволок к нам домой своего раненного друга. Меня Вовка попросил нагреть воду и приготовить чистые полотенца, а потом тихо сидеть в своей комнате. Приехал врач и превратил нашу гостиную в операционную. Следом за ним пришли и другие друзья брата. Я ничего толком не понимала и могла лишь подглядывать в приоткрытую дверь своей комнаты. Когда уехал врач, парни собрались на кухне и стали что-то оживленно обсуждать. Я затаив дыхание, на цыпочках подошла к кухонной двери и стала вслушиваться в их разговор. То, что я услышала в ту ночь, во многом объясняло странное порой поведение Вовки, его ночные отлучки и упорное нежелание говорить о работе.

Пацаны разошлись только под утро. Раненный друг Вовки остался лежать у нас в гостиной. Когда я вышла на кухню, брат мыл посуду. Он выглядел очень уставшим и взволнованным. Я тихо подошла к нему и обняла за плечи, Вовка вздрогнул.

- Ты иди поспи. Я здесь уберу всё.
- Малая, я…
- Не надо ничего объяснять. Я всё понимаю. Потом. Тебе сейчас отдохнуть надо, вон бледный какой!

Вовка ушел в мою комнату. Но уснуть так и не смог. Через 10 минут он вернулся на кухню и мы долго-долго разговаривали. Брат постарался многое мне объяснить. Но я и без того прекрасно понимала, почему получилось так как получилось. Время тогда было муторное, середина 90-х. Обстоятельства сложились тоже не лучшим для нас образом. По-другому достать деньги на то, чтобы выкупить меня из детского дома и нормально жить, 20-летнему пацану было практически невозможно. А тут жизнь свела его с нужными людьми… Иными словами Вовка мой пошёл по воровской.

Пять следующих лет прошли относительно спокойно. Вовка дураком не был и зря никогда не рисковал. Он смог завоевать определенный авторитет и уважение среди своих «коллег». Более того о нём узнал и приблизил к себе Саид, старый вор, который и держал половину нашего города и в чью структуру входила бригада Вовки.

Я закончила школу. На выпускном у меня было самое шикарное платье, подвезли меня к школе на БМВ, а чуть ли не половину актового зала заняли мои гости из Вовкиных друзей. Надо сказать, что такой интерес к моей скромной персоне своих друзей, Вовку стал очень напрягать. Поначалу то они меня вообще не замечали. Но в последнее время меня всё чаще приглашали посидеть с ними на кухне, ездила я и на шашлыки вместе с братом. Меня засыпали комплиментами и отмечали как я повзрослела. А когда я сказала Вовке, что мне нравится Андрюха Боксёр, брат закатил мне грандиозный скандал и сказал, что никогда не позволит втянуть меня во всё это. Он снова перестал приводить своих друзей к нам домой, постарался всячески ограничить любое мое общение с ними и поставил меня перед фактом, что после выпускного я поеду учиться в Москву. Мы основательно поругались, потому как никуда ехать я не хотела. Брат «поступил» меня в университет без моего участия, а в поезд запихнул практически силой.

Но в университете я не проучилась и двух курсов. Когда я была на 2-м курсе, Вовку серьезно ранили. Я бросила учебу и вернулась домой. Два месяца я выхаживала его как маленького, поила из ложечки, сама делала нужные уколы и даже читала ему книжки вслух. Больше всего на свете я боялась потерять его. А когда Вовка пошел на поправку, я сказала, что больше не оставлю его и в университет не вернусь. Диплом в конце концов можно и так купить. Мы долго спорили по этому поводу, но в итоге я всё же осталась.

Постепенно, как-то незаметно, я всё больше стала проявлять интерес к Вовкиной деятельности. Он конечно злился и по-прежнему меня отбривал, но после того, как я несколько раз дала ему очень дельные советы, брат и сам стал раз от раза советоваться со мной. Вовка больше не прогонял меня из кухни, когда у них с пацанами бывали «военные» советы. Как оказалось у меня был просто талант находить выходы из сложных ситуаций и разруливать казалось бы неразрешимые споры. К тому же я подсказала ему парочку способов лёгкого и абсолютно не рискованного отъема денег у предпринимателей. Всевозможные «кидки» я могла придумывать десятками. При чем, если «тема катила» и дело удавалось, мне это доставляло истинное удовольствие. Мне это было интереснее любой работы. Брат конечно не приветствовал такой моей активности, но не признать, что я весьма успешная последовательница таланта Остапа Бендера, он не мог. Вскоре он понял, что бороться со мной бесполезно. Единственное на что продолжало действовать беспрекословное Вовкино табу, так это на мои более близкие, чем дружеские отношения с кем-то из бригадных. Но я вобщем-то и относилась ко всем одинаково и по-дружески. Давнишний интерес к Боксёру прошел. Пацаны ко мне привыкли и стали считать меня «своим парнем». Они даже стали называть меня Тоха. Это от фамилии Антонова. Сначала кто-то в шутку назвал меня Антоном (мы частенько прикалывались по поводу того, что я свой пацан, настоящий мужик и т.д. и т.п.), а потом так и пошло. Из Антона я стала Тохой. По имени, Лада, меня называла теперь только моя самая близкая и единственная подруга, Ленка, и брат.

Благодаря от части и моим талантам, мы зажили ещё лучше, чем раньше. Кроме денег увеличивалась и значимость нашей бригады (я тоже уже считала её своей). Вскоре даже Саид заметил наш рост и заинтересовался мной. Он пригласил нас с братом в свой ресторан на ужин. Наш «крёстный отец» мне очень понравился. Не знаю какие грехи таила его жизнь, но на меня он произвел только положительное впечатление. Саид был одним из немногих воров старой закалки, и в наше время придерживавшихся установленных ещё во времена НЭПа законов. Он ненавидел и всегда боролся с беспределом, поддерживал железную дисциплину и не терпел наркоманов среди своих подчиненных. Не знаю можно ли говорить о справедливости среди воров, но Саид и споры всегда решал по честному. Даже некоторые из простых горожан обращались к нему за помощью, когда ни милиция, ни власть не могли помочь. Мудрости этого пожилого мужчины мог бы позавидовать любой профессор. Вовка мне и раньше много рассказывал о Саиде, но личная встреча произвела на меня неизгладимое впечатление. Я прониклась уважением к этому человеку. Было заметно, что и я Саиду понравилась тоже.

- Ты очень красивая и умная девушка, Лада – сказал мне тогда Саид – Я вижу в тебе силу. Ты сможешь многого добиться в жизни. Таких женщин, как ты, встретить очень сложно. Ты не такая, как все. Может ты ещё не поняла этого сейчас, но потом обязательно поймешь. Я не знаю даже хорошо это или плохо, что ты такая. Ты всегда будешь чужой для большинства людей. Они будут травить тебя и пытаться уничтожить, как всех, кто выбивается из серой массы. Сломать тебя и заставить жить по стандартам будет целью многих. Но и ты никогда не сможешь жить как все. Тебе нужна свобода и ты сможешь многих подчинять своей воле. Пока это звучит для тебя, наверное, странно, но когда-нибудь ты вспомнишь эти слова старого вора. Не сломайся. Чужая… Знаешь, ты напоминаешь мне одну мою старую знакомую.

Саид заулыбался и замолчал, глядя на огонь в камине.



Знала бы я тогда, что вижу Саида первый и последний раз… Вскоре после той встречи, началась жестокая война между двумя самыми влиятельными группировками нашего города. Конфликт назревал давно. Саид пытался заладить всё миром, но это никому не было нужно. Мало того, среди своих же бывших соратников нашлись предатели. Принципиальность Саида и его верность старым законам уже давно многим стояла поперёк горла.

Саида застрелили прямо у ворот его коттеджа. После его смерти начался настоящий беспредел. Город захлестнула волна заказных убийств и массовых стрелок. Власть и милиция предпочли не особо вмешиваться в разборки в надежде, что всё уляжется само собой и к тому же бандиты сами перебьют друг друга.

В нашей бригаде наметился раскол. Старшим у нас считался Гриф. Он не отличался особым умом, зато был очень жесток и жаден к власти. Грифа никогда не волновало каким образом достанутся ему деньги. За баксы он готов был утопить город в крови. Наши подкрышные фирмачи боялись Грифа, как огня. Он как раз был из тех, кому больше всех допекла политика Саида. Гриф давно пытался отколоться и вести свою игру, но железная хватка Саида всё же удерживала его от необдуманных поступков. Теперь же путь был свободен. Но не так всё оказалось просто. Часть наших ребят не захотела признавать Грифа за лидера. Многие понимали, что Гриф не приведёт их ни к чему хорошему. Да и к тому же, в последнее время Саид слишком приблизил к себе моего брата. Он поручал ему многие дела и бывало даже звал на сходки вместо Грифа. Так что не было и понятно, кто же лидер. Гриф естественно не мог не замечать этого и давно считал Вовку своим соперником и врагом. Но сделать ничего не мог. Всё таки слишком сильно было влияние Саида. Теперь же между ними возникла явная борьба и руки у Грифа были развязаны.

Ситуация слишком накалилась. Брат запретил мне одной появляться на улице и вообще выходить без надобности из дому. В нашей квартире круглосуточно находилось по двое охранников. Мне было страшно. Ночью мне снились кошмары, а днём я не находила себе места, если Вовка куда-то уезжал. Тогда для меня окончательно рухнула иллюзия лёгкой и красивой жизни.

А однажды вечером Вова пришел домой и буквально с порога заявил:

- Лада, собирай вещи. Ты сейчас же уезжаешь.
- Что…? – не поняла я – Какие вещи? Куда уезжаю? Вова, объясни толком.
- Нет времени объяснять.

Он зашёл в мою комнату, достал из шкафа дорожную сумку, бросил её на кровать и стал складывать в неё мои вещи.

- Вова…
- Малая – он взял меня за плечи – Мне некогда спорить с тобой. Давай быстрее, собирай свои вещи и одевайся. Внизу ждёт машина.

Я села на кровать и положила руку на сумку, не давая брату ложить в неё вещи.

- Я не сдвинусь с места пока ты не объяснишь мне, что случилось.
- Лада… Я прошу тебя! Оставаться в городе слишком опасно. Я хочу, чтобы ты уехала.
- А ты?
- А я останусь.
- Я никуда не поеду без тебя! Тем более после того, что ты только что сказал!
- Я не собираюсь спорить с тобой. Это просто не обсуждается!

Вовка сбросил мою руку с сумки и продолжил запихивать в неё мои шмотки. Я тупо сидела на кровати и пыталась собрать мысли в кучу.

- Лада, не спи! Оденься или поедешь прямо так, в этом халатике.
- Вовка… Я всё понимаю, ты беспокоишься обо мне, но имею я право решать что-то сама?
- В данный момент – не имеешь!
- Я не поеду!!! – разозлилась я и вскочила на ноги.
- Нет, ты поедешь! И прямо сейчас! – закричал в ответ Вовка.

Я попыталась выдернуть сумку из рук брата. Спор чуть не перерос в драку. Я никогда не видела брата таким. Он даже позвал одного из ребят, охранявших нас, чтобы тот удерживал меня, пока он собирает сумку. Я кричала и брыкалась, но это не помогло. Меня силой вытащили из квартиры и упаковали в машину. Со мной было двое ребят. Один за рулем и один рядом со мной на заднем сиденье. Вовка наклонился к переднему окну и коротко сказал:

- Стриж, глаз с неё не спускать! В аэропорту посадить прямо в самолёт. Договаривайтесь как хотите, чтобы вас пропустили прямо к трапу.
- Понял.
- Когда самолёт взлетит, отзвонишь мне.
- Хорошо.

Потом брат повернулся ко мне.

- Малая… Ладка… Не злись, пожалуйста! Так будет лучше и мне спокойней.

Я посмотрела ему прямо в глаза, обиженно засопела и отвернулась к окну.

- Жаль, что мы поругались сейчас… Ну да ладно, главное, что ты будешь в безопасности – Вовка просунул руку в окно – Ты прости меня вообще за всё это. Но ты же знаешь… Дай мне свою руку.

Я взяла брата за руку.

- Я не злюсь… Я всё понимаю. Просто я очень боюсь за тебя, Вовка… Мне так страшно.
- Прекрати… Не накручивай себя. Всё будет нормально! – брат крепко сжал мою руку – Я люблю тебя, сестрёнка!
- Я тебя тоже! Я прошу, будь осторожен! Береги себя!
- Ну всё! Трогай, Стриж, а то опоздаете.

Вовка посмотрел на меня и улыбнулся. Стриж завёл мотор и мягко тронул машину с места. Я обернулась к заднему стеклу и молча смотрела на брата. Сердце моё бешено колотилось. Когда мы вывернули со двора и Вовка исчез с моего поля зрения, у меня закружилась голова. От чего-то стало жарко и задрожали руки. Я прикрыла глаза, стараясь справится с дурнотой.

«Ауди» неслась к аэропорту. Мы доехали меньше, чем за час. Стриж припарковал машину на стоянке. Он открыл мне дверь и помог выйти из машины. Витя, второй мой сопровождающий, взял сумку и мы молча двинулись к зданию аэропорта. Чуть отпустившая меня дурнота вдруг накатила снова. В глазах потемнело. Я даже на секунду остановилась и покачнулась на каблуках.

- Тоха – взволнованно взглянул на меня Стриж – Ты чего? Тебе плохо?
- Голова кружится…

Он взял меня под руку.

- Ничего, ничего. Сейчас сядешь в самолёт, отдохнешь. Возьмешь себе своё любимое мартини…

Всё плыло перед глазами.

- Стриж… Поехали обратно.
- Что?
- Поехали обратно! – чуть ли не закричала я – Я не сяду в самолёт. Я никуда не еду!
- Тоха… Не дури. Твой брат мне голову оторвёт, если я не посажу тебя на этот рейс!
- А так я сама оторву тебе голову!

Несколько пассажиров в зале аэропорта удивленно повернули головы.

- Что-то не так – уже тише сказала я – Я чувствую! Мне надо к Вовке. Я не могу уехать!
- Не ерунди, Тоха. Пошли. А то мне придется тебя нести!
- Пожалуйста, Стриж! Ты же знаешь меня! Я не буду стрематься зря. А сейчас меня прям выворачивает всю! Предчувствие у меня плохое…
- Если ты не улетишь сейчас, то для меня действительно всё будет плохо. Пошли, опаздываем. Витя, возьми-ка её под вторую руку.

Пацаны взяли меня с двух сторон под руки и повели к стойке регистрации. Чем ближе мы подходили, тем быстрее колотилось моё сердце. Мне уже не хватало воздуха. Я поняла, что не должна ни в коем случае уезжать. Я не могла… Моя рука опустилась чуть ниже. Вот, здесь за поясом, под курточкой… Витя ничего не почувствовал. Быстрым движением я вынула у него из-за пояса ствол и, не вытаскивая руки из под его куртки, упёрла его дулом в Витькину спину. Он вздрогнул и остановился.

- Ты что? – пробормотал Витя.
- Ничего. Медленно разворачиваемся и идём к машине.

Стриж в недоумении взглянул на нас.

- Стриж, у меня Витькин ствол и сейчас он упирается прямо в его позвоночник. Стрелять меня Вовка научил, так что… Но я делать этого очень не хочу. Поэтому мы прямо сейчас пойдем к машине.
- Тоха… - проговорил Стриж и взглянул мне в глаза – Ты не…
- Я выстрелю, если понадобится. Не сомневайся.

Пару мгновений мы просто смотрели в глаза друг другу. Я не отводила взгляд. И видно что-то такое увидел в нём Стриж, что покорно двинулся в сторону выхода.


(продолжение следует)