Объявление:
Внимание!
Форум находится в состоянии переезда на новую платформу. Этот процесс займёт некоторое время. Функциональность будет возвращаться постепенно. В конечном итоге, пользование сайтом станет комфортнее, а его возможности - шире.
Перейти к разделу форума: Искусство
avatar for maugli

maugli
Новичок

Рег.: 08.10.2008

Сообщений: 5

О книгоедстве

  maugli  

О книгоедстве

Чудак человек, кто ж его посадит он же памятник.
Фраза из фильма « Джентльмены удачи».
Ироничный эпиграф. Я так не думаю.
Ну а я б кой-кому засветил кирпичом. Игорь Тальков.

Цивилизация и культура обрели во благо всех, а не только ради одних лишь ныне живущих людей, не так уж и мало истинных в своем высоком предназначении средств, дабы всячески услаждать наши чувства и способствовать нашему углубленному духовному обогащению.
Это стало достижимым, прежде всего, посредством самых различных и безгранично прекрасных видов искусства. И все же кроме возвышенного парения над миром плоти и обыденности, почти всегда и во всем верного, как и праведного, временами возникает еще и сумятица восприятия сердцем мыслей тех или иных авторов современности или же стародавних времен.
Хотя с точки зрения самого искусства, как такового и вовсе не имеет значения, каковой собственно когда-то была личная жизнь, и взгляды на нее таких выдающихся ее гениев какими были к примеру: “Чайковский или Вагнер”.
Потому что их музыка, даже если в ней и присутствуют слова – почти всегда небесно чиста от всякого быта их личной жизни.
А ведь и прочие корифеи искусства точно такие же простые смертные, как и мы все, а не греческие боги, снизошедшие в наш мир с вершины Олимпа.
Возможно, что их гениальные произведения и принесены из некого другого бытия - откуда-то свыше, но они все же преломились в душах людей зачастую не живших той обычной жизнью, которой живем мы все, то есть, люди не несущие в себе огромный творческий заряд.
Страдания великих душ несоразмерны с мелкими обыденными переживаниями всех прочих, обычных смертных после которых кроме грехов и потомства ничего на этой земле никогда так и не остается.
А это, еще и потому что гении все воспринимают иначе, глубже и серьезнее.
Их глубоко ранят те вещи мимо, которых простой человек прошел бы, и даже и не заметил.
У них было великое множество врагов и подлых завистников, их так часто не понимали, не принимали всерьез, поднимали на смех и, будучи в обиде на них же, за все это - нещадно травили их современники.
Художественная литература и философия в особенности подвержены влияниям подводных течений всей жизни.
Да и что поделаешь - мысли, выраженные художниками, композиторами, писателями, как и всеми другими деятелями настоящего искусства не повисают в воздухе, а тем или иным образом влияют на широкое общественное сознание.
Вагнер, достигнув своей творческой зрелости, на закате своей не слишком-то удачной в личностном плане жизни, переродился в жутковатого мизантропа, и своими инсинуациями способствовал становлению немецкого национализма.
Его мировоззрение послужило «глиной истории», из которой время вылепило Адама и его Еву Браун. Антисемитское мировоззрение которого сформировалось в окопах Первой Мировой войны.
Эти взгляды на жизнь художника-неудачника Гитлера приобрели свой окончательный вид после заключения Версальских соглашений. Однако все началось еще с Вагнера и его отношение к евреям породило серьезное брожение в умах его современников. И все же, чего вообще стоило бы мнение стареющего метра музыки без той ностальгии по далекому и столь величественному прошлому, которое буквально пронизывало немецкую литературу 19 столетия.
Ведь именно этот возвышенный романтизм и создал в германском народе чувство столь глубокого неприятия плотно окружающей его урбанисткой действительности.
Рыцарские подвиги времен крестовых походов, воспетые и преподнесенные в виде наилучшей доли для мужчины, дали почву идеологии бряцающей тевтонским железом и давно окаменевшими костями великих предков.
Практической целью этих воззрений было расширение жизненного пространства за счет ближайших соседей.
Так как у Германии к началу Первой Мировой войны уже совсем не осталось африканских или же дальневосточных колоний - их прибрали к рукам французы и англичане.
А тут еще русский царь полез в югославскую вотчину, то есть туда, где немецкое влияние было еще довольно сильно.
Австро-Венгрия ведь тоже была частью германских сил, которые, не очень стремясь за далекие моря, имели силу и возможности править другими менее воинственными народами.
А тут началась политика их повсеместного вытеснения и понятно, что это было встречено германцами в штыки.
Хотя, конечно же, первоначальный план по захвату Европы не был основан на каких-то там человеконенавистнических теориях.
Необходимость в такого рода аргументах для поднятия боевого духа немецкого народа возникла лишь, после того как Германия осталась с разбитым носом и около вполне и во всем ему соответствующего корыта.
Ведь по окончанию Первой Мировой войны - это и было навязанной исключительно разве что одной лишь безмерной алчностью союзников - реальностью для всего германского общества.
А основой этих теорий послужило отнюдь не звериное себялюбие, нашедшее себе приют в сердце немецкое народа, а воспевание его героико-патетических качеств в литературе 19 столетия.
Бесславный конец войны ознаменовал для Германии не один только физический голод, но и глубочайшее унижение немцев как нации.
Подобные вещи травмируют и развращают не только массы простого народа, но и возвышенных интеллектуалов во многом способных формировать общественное мнение.
А простые люди в своем абсолютном большинстве вообще практически не задумываются над теми общественными установками, которые они, так или иначе, получают от своих вождей.
Человек очень легко внушаем и все его моральный принципы можно вывернуть фактически на изнанку при помощи наглядной агитации, а также книг и газет.
Преклонение перед напечатанным словом не более чем идолопоклонство в его современном виде.
Влияние доступное книге на человеческое сознание значительно шире и глубже чем у любых проповедей прошлого. Вопрос, однако, еще и в том, в каком именно направлении ведется обработка человеческой психики.
Опыт доказывает, что всякий реальный духовный рост, достигнутый исключительно за счет чтения книг требует от их читателя огромного интеллектуального напряжения и «кровавого пота» его души.
Что в корне отличается от пустого разглядывания красивых картинок бытия, нарисованных каким-либо великим мастером.
Другое дело, что человек при помощи тех же книг может научиться гораздо шире смотреть на мир, но это так только если ему не мешать видеть его своими же собственными глазами.
Но, однако ж, вычистить из людей всякую мораль куда легче. Надо только дать им (и совсем не безвозмездно) взамен одной общепринятой на данный момент времени, другую, подкрепив все это общей тенденцией в обществе.
Хотя, по правде говоря, воззвания подняться на борьбу с неким злом, при этом приобретающим вполне конкретный лик - легче всего приживаются в государстве страдающим лишаями вековой гнойной разобщенности.
Германия как раз таки и была именно такой страной.
Католический юго-запад и лютеранский северо-восток плюс к тому же огромное количество мелких княжеств долгое время враждовавших между собой из-за территорий.
Но все же фашистский режим не был самым жестоким и бесчеловечным режимом в истории 20 века.
Советская власть была намного беспрецедентнее в своей лютости, как и в целом продуктивнее в системе своего уничтожения. Просто она была гораздо хитроумнее и творила дела на своей территории, где она сама себе была и богом и судьей.
А все потому, что, не было на Руси испокон веков в социальной сфере жизни Бога, акромя барина и его прихотей.
А если барин приказал мор устраивать, то будет голод и будут стоять на путях, хорошо охраняемые вагоны с зерном, объявленные «неприкосновенным стратегическим запасом».
А в это же самое время люди, в селах помирая без пищи, ели друг друга – и это ли не заслуга прекрасных, но намного опередивших свое время идей?
И кто ж теперь узнает, сколько же именно людей было съедено из-за большевизма в России?
Я думаю, что никто и никогда не сможет точно ответить на данный вопрос. Все дело то в том, что статистики толком никто не вел, а на кой ляд она большевикам была нужна?
На самих себя следственный материал собирать для будущего над ними же судебного процесса?
Так что, сколько людей умерло из-за коллективизации по тем или же иным причинам, никто никогда так и не узнает. А ведь «калекотивизация села» не была единственной причиной людоедства в России. Во времена голодных военных лет или в лагерях ГУЛАГа каннибализм не был таким, уж экстраординарным явлением.
Цивилизация и человечность, вещи, не привязанные к друг другу неразрывной нитью. Человечность могла безбедно и беспрепятственно существовать без цивилизации с самых незапамятных времен и нет таких причин, почему бы цивилизация также бы, не смогла прекрасно прожить без сострадания к ближнему.
Всякое развитие культуры идет вне любых попыток по ее насильственному прививанию. На Соломоновых островах больше не едят людей, но европейцы, добившиеся столь радостных перемен к лучшему истребили канаков больше чем те убили и съели своих врагов вероятно, что и не за одну тысячу лет.
Вот также было и с духовными ценностями индейской культуры, конкистадоры являлись худшими из всех возможных варваров, лишенных всяких сомнений и совести фанатиками святой веры призванной очистить весь мир от присутствия в нем дьявольской скверны.
Сколь многое еще зависит и от правильного истолкования приобретенных посредством проникновения в мир добрых книг идей.
Причем доброта и добро не идентичны, а зачастую противоположные понятия.
Добро может быть большевистским или арийским, а доброта всеобща и потому вечна как истина.
Так что книги и настоящие не привязанные к чему-либо духовные ценности и сегодня могут прекрасно обойтись друг без друга в одной отдельно взятой человеческой душе.
Более того, иногда литература еще и способна расширить сознание негодяя, предав его подлостям более изощренный и продуманный вид.
Например, когда кто-то пытается замазать свой грязный интерес к даме не его сердца, а того что находится несколько ниже самоубеждениями, что она просто не понимает в чем именно ее великое счастье.
Под этим соусом он вполне может пойти на любую подлость, дабы посрамить своего более удачного соперника.
А иногда и убивают по-хитрому, так что никакой суд впоследствии не грозит разве что только где-то там на небесах!
Все эти вещи почти всецело (за редким исключением) свойственны лишь человеку образованному, имеющему представление о культуре и книжной морали.
Книги ведь это не окно в некий мир высокой духовности, а пока еще всего лишь только осколки разбитого зеркала высших, однако в целом недосягаемых истин.
Причем даже то, что мы на данный момент и можем как-то постичь - далеко не всегда впитывается, становясь у нас второй натурой.
Поскольку нечто не способно заменить процесс воспитания в правильном ключе человеческой личности, начиная почти с самого рождения.
Книга только учебник и намного сложнее любой тригонометрии, так что выучить по ней мораль без живых учителей, практически невозможно.
Школа и окружающие каждого человека люди всегда оказывают на него гораздо большее влияние, чем книги.
А если уж говорить о сильном влиянии со стороны книг, то легче всего оно приживается, давя на мозг, если ведет во тьму предрассудков, а не к свету высших истин.
Я имею в виду, прежде всего агитацию, а не учебники или любую иную профессиональную литературу.
Другое дело, что книги могут существенно дополнить знания человека о морали, но разве что исключительно лишь в самых общих чертах, поскольку вся ее конкретная сторона прививается живыми людьми, а не мертвыми листами, сделанными из срубленных деревьев.
Доступность книг большему количеству людей, чем, когда их еще переписывали от руки, принесло в наш мир не только великое благо, но и бесконечные страдания.
У всякой вещи обязательно найдется две противоположные стороны и одна из них естественно отрицательная. Их равноценность, конечно, равна большому нулю, но вот беда, у сложных вещей сторон, не две, а гораздо больше.
Так что все еще зависит и от манеры приложения сил на основе использования в добрых целях, теоретически обоснованных фантазий.
Разностороннее восприятие книг, а не их бездумное воспевание могло бы во многом предотвратить, слава Богу, что только лишь чисто абстрактную, конечную для всего человечества трагедию 20 века.
Поскольку во второй половине двадцатого столетия военное противостояние превратилось целиком и полностью в войну мировоззрений, а не заключалось как в прошлом в территориальных притязаниях.
Между Америкой и Советским Союзом был не только безбрежно широкий Атлантический океан, но и почти полное отсутствие старых конфликтов, накладывающих темный след на взаимоотношения между нациями.
А ведь третья мировая война была практически неизбежна ее предотвратил один лишь (и вовремя) развал Советского Союза на отдельные компоненты, у которых нашлось с кем повоевать.
Причем третья мировая война стала бы общемировым кладбищем для нашей цивилизации.
Она ведь за здорово живешь, могла бы привести к тому, что Землю населяли одни лишь крысы и тараканы огромной величины. Они, скорее всего, повсеместно вытеснили бы мутантов-людоедов.
Я думаю, что человеку, который читает эти строки, может показаться, что все это некий миф в стиле древней Греции, но Чехов был прав, когда сказал, что, "если в театре во время первого акта на стене висит ружье, то в четвертом акте оно обязательно выстрелит".
Это могло произойти даже случайно, вследствие технической неисправности системы ПВО. Ложная тревога и всему миру пришел бы однозначный конец. Конечно, кто-то может чего-то лепетать о неком крайне жалком с точки зрения элементарной логики ограниченном ядерном противостоянии. Однако скорее всего сработал бы принцип домино и рассчитывать, на то что, кто-то из противоборствующих сторон окажется хоть сколько-нибудь умнее, явно не приходится.
Идеологии добра основанного, не на разуме, а на одних лишь благожелательных чувствах, оказались большим злом, чем самая злющая абсолютная власть спесивого монарха.
Впрочем, она изначально имела скрытую изнанку, а внешняя ее сторона являлась чудом фортификации изысканного обмана.
Мало того, она к тому же еще и создала помазанников на трон нового типа, таких, что имели значительно большую власть над своими верно и неверно подданными, чем любые правители прежних эпох.
В век массового просвещения возникла возможность более полного охвата сознания масс красивыми словесами пропаганды вычищающей мозг человека от всяких столь естественных для него сомнений.
Работа в команде связанной с постоянным риском создает в человеке безграничное доверие к напарнику, того же самого можно достичь и за счет булькающей, и бешено пенящейся идеологии, напоминающей эпилептический припадок древнего шамана.
Правда обходились и без этих внешних атрибутов, достаточно было и слов сочетаемых с неуемным лицедейством.
Причем книги если и не легли в основу этих не позитивных перемен в обществе, то, по крайней мере, сыграли в них не последнюю, а я б даже сказал одну из главенствующих ролей.
Из всего вышеизложенного следует сделать вывод о том, что любить авторов, принесших в этот мир благо своими высокими и благородными мыслями, нечто совсем иное, чем любовь к книге как к некому единственному источнику духовного бытия, той сущности, где всегда можно отыскать ответы на все животрепещущие вопросы жизни.
Книга - это светоч знаний, и нет более великого изобретения, чем умение запечатлеть на ее пустых белых странницах мудрость, накопленную человечеством за время его долгого пути к самоусовершенствованию и духовному возвышению.
Однако - это можно сказать о книгах вообще, а не о художественной литературе и философии в частности.
Обожествляя литературные сокровища, невольно становишься рабом мнений людей живших своей, не всегда такой уж и благочестивой жизнью. Меря весь мир прокрустовым ложем представлений вынесенных из книг, часто попадаешь в капкан иллюзий, свойственных сознанию автора из-за его ошибочных представлений об окружающем нас мире.
Душа человека, отраженная в написанной им книге, может быть заражена всеми теми предрассудками, которыми его наделили семья или его непосредственное окружение.
Слепая вера в святые идеалы, на которых зиждилась культура 19 столетия, сыграла злую шутку с людьми, жившими в прошлом 20 веке.
19 столетие ознаменовало собой полный отход от старых представлений о мире, как о данном Богом бытие, где все происходящие было предрешено Проведением и дано человеку, как испытание перед грядущим блаженством или же адскими муками в виде сурового назидания грешникам. Однако новые идеологии основывались на тех же принципах абсолютного и безоговорочного доверия, что и вера в святую и непогрешимую истину, преподнесенную людям в Ветхом и Новом Заветах.

ответ

  maugli  

И все же были некие существенные различия в подходе к своей доктрине между религией и новоявленными воззрениями.
Вера в Бога и следование его заповедям гарантировало человеку рай только лишь на небесах, после окончания его бренного существования.
Новые идеологии предлагали райское блаженство на этой грешной земле, надо было только отказаться от своей собственной совести, заменив ее одним нерушимым нравственным постулатом в виде великого вождя. Вот пусть теперь он нам всем укажет, что всем нам делать, захватывать ли новые земли во благо высшей арийской расы или же уничтожать по всему миру угнетателей-буржуев…
Главное, тут было в том, что речь у этих вождей вовсе не шла о каких-то созидательных процессах, а, наоборот, о разрушении чего-то лишнего, ненужного в начертанном ими пальцем - светлом будущем.
Они собирались прорубить к нему дорогу мечом несущим смерть всем кто угнетает и мешает жить.
Несомненно, что - это хотя бы отчасти было почерпнуто из книг, в которых авторы, борясь с косностью и замшелостью своей эпохи, сами того не осознавая, невольно били по самой слабой его части - цивилизованности и терпимости в окружающем их обществе.
Призывы “долой”, не были способны даже в самой малейшей мере хоть в чем-то соприкоснуться с тем злом, которое они были столь ретиво призваны изничтожить.
В первую очередь разрушается самое хрупкое и деликатное в структуре человеческого общества его культура и гуманизм.
“Долой зло” оборачивается своей изнанкой во всех тех случаях, когда вместо созидательных процессов в обществе затеваются процессы разрушительные.
Ведь речь не идет о конкретных людях, а обо всей государственной структуре в целом.
Когда она рушится даже мирно и почти бескровно, она погребает под собой многих достойных людей.
Крушение Советского Союза наглядное тому доказательство.
Так что любые социальные эксперименты должны носить строго созидательную основу или же не проводится вовсе.
Политические воззрения на основе некоторых, а далеко не всех (да, не будет огульно сказано) книг, стали причиной возгласов долой, а не некая печальная участь народа, которая была тяжкой во все времена. И не было в истории такого случая, дабы справедливость, в конце концов, не восторжествовала в той или же иной степени, даже если тогда рядом и не могло оказаться идеалистов с ярким пламенем в очах.
Книги стали новыми алтарями возвышенной веры, из них черпались, не только духовные ценности, как тому собственно и положено быть, но и явственные требования к современной действительности во всем и везде и соответствовать. А этот мир не предназначен к тому, чтобы во всем походить на духовный мир авторов, горой возвышающихся над современной действительностью в своих лучших помыслах, выраженных на чистой бумаге.
Разумеется, что подобное нельзя сказать о странах, где культура и просвещение сносно совмещались с трезвым взглядом на жизнь. Подобные вещи можно произнести вслух и не сказать чудовищную чушь только лишь о светлой духом своих высоких интеллектуалов державе, что до сих пор находится в так и не проржавевших цепях средневековья. Именно там из искры недовольства раздули большой пожар, что был призван изменить лицо всего мира.
А все начинается с того, что кому-то что-то становится и впрямь совсем не по нутру.
Когда - это касается сферы духовной, то жаждущий вновь обрести душевный покой ищет способ, как бы свернуть кому-то шею или же свергнуть ненавистный ему режим. При этом он совершает не простое преступление, а прогибает весь окружающий нас мир под тот образ, что свойственен исключительно лишь его обостренному воображению.
Так что если приподнять за краешек кулису политических интриг, приведших к появлению нацизма и коммунизма, то окажется, что все это почти всецело было связанно с желанием приблизить теорию к реальности за счет магических действий, кои были направлены на уничтожение того, что вроде как мешало тому, что давно уже назрело как обыденность и данность.
Подобное бедствие могло произойти почти исключительно разве что в странах имевших четкие очертания кастового общества, то есть там, где различные социальные прослойки с трудом осознают существование друг друга как отдельно взятых личностей. Это и было отличной базой для диктатуры. В России она стала пролетарской, а в Германии капиталистической, а любой политический экстремизм, как известно схож в своих социальных истоках.
Он берет свое жуткое по самой своей природе начало из бурной фантазии фанатиков, противостоящих всем признанным общественным нормам, а стояли ли они справа или слева во многом зависело от их личного удобства и даже далеко не всегда от привитого им воспитания.
А ведь общество, не загаженное предрассудками красивых грез нельзя было бы втравить в столь чудовищную авантюру как это было в двух государствах с довольно развитой системой просвещения, да вот только далеко не для всего же общества.
То что некая не очень большая его часть приобретает другие качества чем весь остальной народ не делает такую страну чище, а наоборот насаждает «чесоточное варварство дикого гуманизма».
Только не для всех, а только для достойных, а всех остальных в яму и осиновый кол в их дубовый гроб.
Так и зародился новый коммунистическо-нацистский джихад объявленный всему, что не мы.
Вторая Мировая война могла бы быть тем же, что и Первая простым всем известным с незапамятных времен человеческим зверством, а не чудовищным геноцидом с далеко идущими планами по его значительному расширению после славной победы.
Битва, развязанная враждебными идеологиями столкнула лбами два великих народа. Русские и немцы могли бы жить в мире и благоденствии. Они сражались под знаменем вождей обосновавших свои принципы на книгах, в коих суть добра была искажена до полной неузнаваемости.
Мысль, напечатанная, на бумаге может быть столь же разрушительна, как и разорвавшаяся над
Хиросимой бомба, однако, нет ничего более сокрушительного, чем сам взгляд, на жизнь основанный целиком на книгах и театре.
Мир фантазии, ставший в чьих-то глазах реальностью, стал той ширмой, за которой можно было осуществлять самые темные дела.
Человек большой души, запертый в своем прекрасном мире книг, не интересовался никакими мелкими отклонениями от того возвышенного как пирамида Хеопса алтаря лжи, что создавала ему официальная пропаганда.
Именно на этот жертвенник якобы и было необходимо возложить все нынешнее поколение ради счастья поколений грядущих, а та реальность, что он мог наблюдать в своей повседневной жизни, казалась ему случайным отходом от общепринятых норм. Ведь у него имелась доступная его внутреннему взору вся картина в целом, а то, что она состоит из той же самой мозаики ничтожных деталей, видимых и его невооруженному глазу - просто-таки не укладывалось в его развитом и культурном сознании.
Потому что в грандиозной по всем своим духовным ориентирам вселенной - прекрасных книг таких мерзостей не было, да и быть не могло.
Видеть, что на деле происходит вокруг, возможно было лишь зрением, не запыленным бесконечным и прекрасным миром фантазии авторов, в которых они стремились показать людям, каким по их представлениям должен был быть этот мир. Их основной задачей было лишь насущная необходимость как-то приоткрыть людям глаза на то, что можно жить хоть как-то иначе.
Нельзя же было эти благородные намерения превращать в полноценную и неопровержимую систему взглядов на современную эпоху, а также считать написанное в книгах уже давно доказанным повседневной практикой.
Развитие научной мысли в 20 столетии во многом обогнало реальные людские возможности по благоустройству человеческой жизни.
Человек, пересев с телеги на самолет, все еще мысленно едет в той же самой коляске запряженной тремя неспешными лошадками. Такова уж общая почти для всех людей глобальная инерция мышления.
Слишком быстрое развитие затронуло и сферу духовную, но разрушать, не строить и вследствие новых учений вместо Бога на кресте оказались распятые, кем-то народы. Непосильную задачу освободить их от вековых пут угнетения и рабства взвалили на свои плечи завзятые палачи и кровопийцы.
Но на самом-то деле их интересовала только абсолютная власть над душами людей, а все остальное было исключительно одной лишь зловредной демагогией.
Идеологии берущие начало в отрицании христианства как главенствующего учения предали своим идеям форму религиозности, а раз у нас религия то должен быть и свой Спаситель и свой Дьявол во плоти.
Книги в каком-то смысле сыграли в процессе формировании новых учений роль Библии в христианстве.
Я знаю, что кому-то это покажется ересью и поклепом на самое святое, что только есть у человека - на его душу и мысли.
Однако души тоже бывают разные, и вследствие этого грязная душонка автора, написавшего плохую книгу способна разве что отравить мозг человека ядом ненависти, в том числе и к самому себе.
Любовь к авторам, поделившимся с нами своим божественным огнем - нечто совсем иное, чем любовь к книгам вообще.
Хотя и имя автора на заглавной странице тоже не является предзнаменованием величия того, что запечатлено на ее страницах. У каждого писателя есть свои взлеты и падения, рассматривать их творчество, как единое целое - непростительная ошибка.
Даже в одной великой книге, написанной гигантом мысли далеко не все рассуждения стоят к себе одного и того же отношения. Гений он ведь тоже не более чем человек, и как всем людям ему иногда свойственно ошибаться, а смотреть на мир он мог разве что глазами своей - родной ему эпохи. Чувства в целом неизменны, а мир становится иным, переходя в чем-то от простого к сложному, а в чем-то другом, наоборот, от трудного к легкому. И эти изменения ни в чем не подвластны сознанию людей ушедших от нас в мир иной. Тот образ мысли и поведения, что всецело соответствовал духу времени 19 века уже в 20 успел стать отчасти устаревшим и архаичным. А ведь становятся ветошью не только не поэтические слова, но и сам подход к жизни в целом. “Анна Каренина” например уже не вызывает тех противоречивых чувств, какие она создавала в душах людей живших в 19 столетии. Я имею в виду, не дай то Бог, ни чувства матери лишенной возможности видеть своего ребенка, а представление о том, что такое прелюбодеяние вообще.
В 20 веке оно перестало быть святотатством против всех основных моральных устоев общества, а осталось разве что личной трагедией отдельно взятого человека.
Эта перемена не умаляет художественных достоинств этой книги. В плане духовного и чувственного восприятия ровным счетом ничего не изменилось.
Перемены нравов сильно влияют только на саму жизнь, ее течение, как и ее восприятие людьми.
Жизнь в тени книг замедляет процесс развития личности в мире, где нет места для умиления красотой написанных слов без хотя бы беглого взгляда на все же не всегда и во всем приглядную картину современности.
19 век остался в памяти людей столетием достойным преклонения перед его тишиной и покоем, но это время ушло, и его сменила ужасная эпоха, при которой ценность человеческой жизни стала равна нулю. Примерно таким же было отношение к благосостоянию личности в пасторальном 19 столетии.
Миром стали править идеи, почерпнутые из книг и направленные на достижение всеобщего благоденствия без всяких видимых на то усилий, потому, что так, мол, должно быть и никаких гвоздей.
Мысль, направленная не на поиски более разумных средств управления обществом, а на господство светлого духовного начала над злом в силу его правильности и справедливости - это не более чем попытка сделать сказку былью, без всякого знания, о чем собственно вообще идет речь.
Реальность непостижима к познанию к познанию посредством книг, так как художественные произведения в социальном, а не в духовном смысле не более чем узкое кривое зеркало, в котором весь наш быт просто не помещается.
Потому что даже всемирно признанному гению, не стоит когда-либо пробовать вот так на гора поведать о том, что пусть даже изредка, но все же вполне реально может приключиться в этой нелегкой жизни.
Потому что он, несомненно, подвернется всеобщему осмеянию за столь явный отход от истины.
Я представляю, что бы произошло, напиши один из авторов 19 века антиутопию в стиле «1984 Оруэлла». Вот бы смеху-то было бы. А между тем это могло бы стать нашей общечеловеческой реальностью.
А все, потому что нельзя ставить телегу впереди лошади и пытаться втолковать тем, кто на ней едет, что за поворотом начнется совсем другая жизнь.
Лошадь без овса сдохнет, а человек живя на бобах, если ноги и не протянет, то в конец оскотинеет.
Нельзя же его все время кормить сказками про белого бычка, который пасется себе на берегах молочной реки всеобщего счастья в неком туманном и неопределенном будущем.
Лучше всего жить в ногу со временем и стараться понять, что современные достижения науки, как например: аудиокниги уже сегодня могут развивать сознание людей, которые простую книгу в жизни б в руки не взяли.
Хотя конечно - это должно быть обусловлено тем, чтобы чтец был профессиональным актером, а не чего-то бубнящей себе под нос старушкой пенсионеркой.
Не приложи человечество столько грандиозных усилий во имя уничтожения самого себя, подобная возможность могла бы существовать уже довольно давно. Конечно, если речь идет о достойных авторах, а не о Капитале Карла Маркса или же трудах Ницше.
Хотя взгляд на книгу как на скрытую в раковине жемчужину во многом похож на ворожбу древних жрецов языческих культов.
По-моему было бы гораздо лучше, не имей книги их сегодняшнего вида. Их давно уже следовало бы научиться делать и из какого-то другого более подходящего материала.
Так как уничтожение живой природы ради создания своих ценностей можно было бы оправдать лишь примитивностью науки не способной найти для этого какой-либо другой более подходящий материал.
Но что-то до сих пор не видно, чтобы она изыскивала возможность заменить бумагу чем-то может хотя бы отчасти иным, а только заметно стремление создать что-то максимально разрушительное для сокрушения идеологического противника, то есть не того, кто всю жизнь гадил в кашу своими мерзостями и подлостями, а как раз того, без которого попросту не смогли бы существовать в СССР технологии повернутые к человеку передом, а не задом.
Художественная книга сама по себе не есть светоч истины.
Да, это реальность, существовали в прошлом великие люди, те, что не просто пачкали чернилами страницы, а создавали своим потом и кровью мир, в который можно при случае окунуться и вынести оттуда для себя большие духовные ценности.
Просто кому-то кажется, что близость к ним настраивает скрипку их души на особый минорный лад.
На самом же деле речь идет лишь об искусственной близорукости мировоззрения возникшей на почве постоянного забвения в вымышленном, но, конечно же, прекрасном мире высокой духовности.
А ведь закрытое от всех чужих душевное родство российских интеллектуалов, никак не способствовало в прошлом, да не способствует и теперь, становлению духовности среди русского народа, как и развития у него чувства собственного достоинства, столь свойственного американцам. Да, они завзятые, самодовольные карьеристы, но у них есть чувство свободы и собственной значимости, впитанное с молоком матери.
Никакого отношения к внешней имперской политике США эти качества отношения не имеют.
Если в Америке попытаться ввести любую диктатуру, американская интеллигенция выведет свой народ на баррикады. Сам по себе он на это никак не способен, так как он слишком пассивен и одинок в своих претензиях, чтобы собраться вместе и сознательно вести борьбу за свои права.
Когда же этот ратный труд за правое дело начинает приобретать форму личностного отрицания существующего государства, закостеневшего в своем развитии и стоящего на пути прогресса, то подобное противостояние интеллигенции и власти низводит такую державу до уровня каменного века. Правители, пришедшие с самого низа общественного здания, а точнее будет сказать из подполья в самом прямом смысле - никаких других норм не знают, и знать не хотят.
Все кто не из моей пещеры не люди, а раз так, то с ними можно вообще не церемониться. Прекрасные идеи осуществимые лишь в самом далеком будущем, оказались в руках изуверов во многом превзошедших своих учителей инквизиторов, все-таки придерживающихся в своих деяниях хоть какой-то, пусть и крайне убогой, но логики.
Унижения масс, как и их закабаление под игом вновь возникшего рабства, являлось свидетельством близорукости интеллигенции, прозевавшей опасный поворот истории, и не предпринявшей не единой попытки выхватить руль управления государством у беспринципных интриганов, пристроившихся к нему во времена безвластия.
Преследуя только свои личные цели, они отравили народ подозрительностью и интригами столь свойственными любому царскому двору периода абсолютизма.
Начали они естественно с самых низов, потому как те были самыми беззащитными и бесправными представителями общества.
Пока крестьян возвращали во времена крепостничества при помощи самых бесчеловечных мер, в этом был заложен глубокий государственный прагматизм, присущий “мудрой” партии рабочих и крестьян, ведущей народы мира к “светлому” будущему. Как только эта власть, усмирив крестьян и рабочих взялась за во всем всегда лояльную к ней интеллигенцию, вот тут и выяснилось, что это 1937 год - ужасное и трагичное время массовых репрессий.
Правда, конечно, сосредоточить все свои усилия на зарвавшихся палачах и интеллигенции власти было бы как-то не с руки, вот она и хватала в еще больших количествах всякую мелкую городскую рыбешку, но, то был только отвлекающий маневр для беспрепятственного отлова более крупной добычи.
Можно подумать, что сельчане не люди и когда их миллионами бросали зимой в тайге без пищи и теплой одежды - это было гораздо гуманнее фашистских газовых камер.
Само возникновение в 20 веке режима, способного на подобные бесчеловечные действия, было обусловлено полным отсутствием тормозов у «российской государственной машины», что и привело к ее падению в пропасть. В государстве, созданным Гитлером, власть не могла бы себе позволить столь явное нарушение человеческих прав всех своих граждан.

ответ

  maugli  

Режим Гитлера, был направлен на физическое уничтожение своих врагов.
Сталинский режим делал ставку, прежде всего на моральное уничтожение, для тех, кого не коснулось уничтожение физическое.
На его пути могла стать только интеллигенция с ее обостренным чувством справедливости и осознания, что в стране творится что-то неладное. Некоторое наличие такой интеллигенции заставляло вождя время от времени, переминаясь с ноги на ногу выдавать народу очередную жертву, виновную в происходящем беззаконии. Однако хотя и силы были не равны, все равно свобода действий режима была обусловлена пассивностью и апатией по отношению к судьбе страны, той части народа, которая должна была являть собой, ум, честь, и совесть нации.
Однако, что же можно ждать от совести нации, если она спит и видит 21 сон Веры Павловны.
Грибоедов, жил в эпоху, когда российскую интеллигенцию тянуло к бунту. В конечном итоге эта тяга могла бы дать положительные плоды.
Причем настоящие, а не липовые до девятого знака после запятой.
Так как именно одной из самых важных причин отмены крепостничества стали бесконечные крестьянские бунты.
Что же касается индивидуального террора, то он какой-либо пользы принести не мог, а только узаконивал те методы, что принес с собой новый царский режим.
А его возникновение было обусловлено привитым на русской почве европейским либерализмом, где ему и в помине не было места из-за азиатской сущности российского государства, как и абсолютного большинства его граждан.
Человек и закон в европейском понимании связаны между собой посредством книг, но в России этого не было и не будет еще очень долго.
Причем ужасные гримасы судьбы, как в жизни отдельно взятого человека, так и в бытие государства в целом невозможно распознать посредством художественной литературы она для этого, просто не предназначена.
Книга не может быть постулатом морали в действиях человека в его реальном существовании. Она может быть лишь подспорьем и учителем, но она не способна знать ответы на все этические вопросы.
Автор не может знать всю специфику ситуации в каждом конкретном случае жизни.
Хорошими книгами человек может воспользоваться в качестве базовой теории морали, а не каким-то призывом к конкретным действиям.
Потому что жизнь многообразнее и сложнее, чем это может быть отображено в литературных произведениях.
Конкретный пример: человек предал свою родину, находясь в концлагере, стал служить немцам. Вроде бы речь идет о негодяе и предателе своего народа. Но это не так!
Русский крестьянин, у которого свои уничтожили всех его родных встретил, в лагере военнопленных комиссара, который когда-то раскулачивал его семью. Вся кровь вскипела в нем, и если бы он не сдал его немцам, то стал бы предателем своих близких, за которых он так и не отомстил. А, сдав, оставаться в том же виде и качестве - это верная смерть от рук своих же товарищей.
Я вычитал эту историю в книге подполковника советской армии, которого освободили только в 1958 году, и вышла она в Тель-Авиве.
Если же говорить в целом, то в жизни бывает множество, как смягчающих, так и отягощающих чью-либо вину обстоятельств.
Книги не способны раскрыть все хитросплетения жизни.
Основная задача художественной литературы развивать мышление, воображение и здравый смысл. Учить же добру способны только живые люди.
Книга способна расширять внутренний мир человека, но она почти никогда, не затрагивает его сознания без влияния на его душу со стороны других людей. Мир, в котором живет человек, является его средой и только она обуславливает его поступки. Способность книг заставлять плохих людей искать моральные оправдания своим подлостям и интригам не уменьшает, а только еще и увеличивает количество зла в нашем столь еще несовершенном мире.
Мысль о том, что книги сами по себе способны сделать, кого-то лучше это не более чем фантазии людей не знающих, что их духовность и высокое сознание это плод тяжких трудов их родителей, которые вложили в них свою душу, дабы они выросли достойными людьми.
Однако, ярко выраженное требование и от других людей высоких моральных качеств и духовности, как неотъемлемой части всякого достойного с их точки зрения человека - это не более чем восприятие мира, как продолжение самого себя.

ответ

  Ксюшка87  

упс, какой-то пессимизм. где откопан материал?

ответ

  maugli  

Сообщение от Ксюшка87;55377
упс, какой-то пессимизм. где откопан материал?


http://zhurnal.lib.ru/g/grigorij_r/glawaperwajaoknigoedstwe.shtml
Это моя статья и я являясь ее автором постю ее на форумах.

ответ

  Fancier  

Сообщение от maugli;55435
я являясь ее автором постю ее на форумах.
с какой целью?

ответ

  maugli  

Сообщение от Fancier;55436
с какой целью?


С целью создать себе имя, на которое обратят внимание те, кто издают книги.
Такой ответ вас устроит?

ответ

  Fancier  

Сообщение от maugli;55517
С целью создать себе имя, на которое обратят внимание те, кто издают книги.
Такой ответ вас устроит?
ага! книгоиздатели безвылазно торчат на форумах и отыскивают перспективных прозаиков
А вот фигли меня до сих пор никто из них не нашел? ..или вот Lanchik?

    Вход
    Не помните? Восстановить пароль можно по этой сылке.
    Пароли от прежнего форума были сброшены. Если вы регистрировались ранее - вам необходимо пройти процедуру восстановления.