Между прочим, у нас всякий знает, что эвенки от русских, например, в принципе, отличаются. По менталитету, мышлению, законам жизни.
А вот про украинцев сказано интересно:
"Их характер, это как у Чарли Чаплина, характер нелепого,
«маленького человека», провинциала, попавшего в большой мир, в
большое дело, не понимающего, где он, зачем он, нелепо чему-то
подражающего, пытающегося что-то выкружить: «Как это вчера были
раки большие, но по пять, а сегодня маленькие, но по три?», почему
«принца нет, где ж он подевался, я не поняла?!».
— Да, вчера еду из Симферополя, — включился Сипитый, —
В вагоне-ресторане сидят два здоровенных бугая, выпивают, закусывают.
Им приносят счет, и они начинают высокими бабьими голосами
полчаса обсуждать счет за яичницу: «Ой, что это у вас за курочка, которая
несет золотые яйца?» — и пошло-поехало. Я наблюдал и ржал.
— Вот-вот. Везде ищется подвох, везде недоверие. Каждый человек,
живущий на этой экстремальной, пограничной территории, «с двойным дном», и в нем всегда борются две тенденции, две души,
поэтому он никому не верит. Перед иным украинцем можно выступать
целый час, рассказывать ему о планах, которые выгодно и той
и другой стороне, пытаться заразить его каким-то проектом, вдохновлять
на что-то. Он будет кивать, слушать, соглашаться. А потом
выяснится, что все это время он только и думал: «А где меня тут хотят
надуть?». Перед ним можно выворачиваться наизнанку. А он все
равно тебе не верит, потому что не верит даже себе. Многие мои знакомые
бизнесмены, которые работают на Украине, рассказывают,
что можно сколько угодно бить по рукам, соглашаться, подписывать
договоры, но после этого ровно ничего не происходит. Подписывая
контракт, такой украинец не верит, что из этого что-то получится.
— Зато когда хоть что-то начинает получаться, — перебил Сипитный,
— возникает десяток претендентов на то, чтобы всем руководить,
десяток претендентов, чтобы разделить прибыль, даже если
еще никакой прибыли нет. Возникают бесконечные интриги, предательство,
подставы, какая-то ненужная делу возня, кудахтанье, цыганский
гвалт, скандалы на ровном месте, выяснение отношений.
— Да уж, что отличает таких, так это мелочность, склочность,
чудовищно некрасивое и неблагородное поведение, и самое главное,
он даже не догадывается, как отвратительно это выглядит. Наоборот,
он думает, что так и нужно, что все так же низко должны вести
себя, у всех такие же низкие помыслы, как у него. Приверженность
тому, что можно пощупать руками, презрение к идеальным чувствам,
идеальным помыслам, великим идеям отличает такого украинца
и от европейца, и от русского. Не помню, кто-то из великих уже
это отмечал." О. Воля, "Американское сало".
Вроде как, характер человека без национального определения...
И я подумала, что это? Не национализм ли так смотреть на целый народ? Но ведь по сути, правда, так ведь и есть.
А вот про украинцев сказано интересно:
"Их характер, это как у Чарли Чаплина, характер нелепого,
«маленького человека», провинциала, попавшего в большой мир, в
большое дело, не понимающего, где он, зачем он, нелепо чему-то
подражающего, пытающегося что-то выкружить: «Как это вчера были
раки большие, но по пять, а сегодня маленькие, но по три?», почему
«принца нет, где ж он подевался, я не поняла?!».
— Да, вчера еду из Симферополя, — включился Сипитый, —
В вагоне-ресторане сидят два здоровенных бугая, выпивают, закусывают.
Им приносят счет, и они начинают высокими бабьими голосами
полчаса обсуждать счет за яичницу: «Ой, что это у вас за курочка, которая
несет золотые яйца?» — и пошло-поехало. Я наблюдал и ржал.
— Вот-вот. Везде ищется подвох, везде недоверие. Каждый человек,
живущий на этой экстремальной, пограничной территории, «с двойным дном», и в нем всегда борются две тенденции, две души,
поэтому он никому не верит. Перед иным украинцем можно выступать
целый час, рассказывать ему о планах, которые выгодно и той
и другой стороне, пытаться заразить его каким-то проектом, вдохновлять
на что-то. Он будет кивать, слушать, соглашаться. А потом
выяснится, что все это время он только и думал: «А где меня тут хотят
надуть?». Перед ним можно выворачиваться наизнанку. А он все
равно тебе не верит, потому что не верит даже себе. Многие мои знакомые
бизнесмены, которые работают на Украине, рассказывают,
что можно сколько угодно бить по рукам, соглашаться, подписывать
договоры, но после этого ровно ничего не происходит. Подписывая
контракт, такой украинец не верит, что из этого что-то получится.
— Зато когда хоть что-то начинает получаться, — перебил Сипитный,
— возникает десяток претендентов на то, чтобы всем руководить,
десяток претендентов, чтобы разделить прибыль, даже если
еще никакой прибыли нет. Возникают бесконечные интриги, предательство,
подставы, какая-то ненужная делу возня, кудахтанье, цыганский
гвалт, скандалы на ровном месте, выяснение отношений.
— Да уж, что отличает таких, так это мелочность, склочность,
чудовищно некрасивое и неблагородное поведение, и самое главное,
он даже не догадывается, как отвратительно это выглядит. Наоборот,
он думает, что так и нужно, что все так же низко должны вести
себя, у всех такие же низкие помыслы, как у него. Приверженность
тому, что можно пощупать руками, презрение к идеальным чувствам,
идеальным помыслам, великим идеям отличает такого украинца
и от европейца, и от русского. Не помню, кто-то из великих уже
это отмечал." О. Воля, "Американское сало".
Вроде как, характер человека без национального определения...
И я подумала, что это? Не национализм ли так смотреть на целый народ? Но ведь по сути, правда, так ведь и есть.
