Длинная дорога к любви

Всем, кто читает, больше спасибо

Сообщение от Татьянка;59628
Я тоже жду

Есть одна идея, на которую меня натолкнула Фрида, но это не для общего обозрения и если есть интерес узнать, о чём идёт речь, хорошо бы получить возможность переслать идею на личный е-маил

Сообщение от frida;59619
а потом как-то романтично так:

"А теперь тот нарисованный портрет висит над кроватью в нашей спальне "



Пиши

Фрида, ты натолкнула меня на одну интересную идею. Если есть возможность, сообщи мне какой-нибудь е-маил, куда я могу послать личное сообщение. Могу дать свой. Идея не для общего обозрения

Сообщение от Lanchik;59495
ждём продолжения!!!

Ты в этой области человек заслуженный и если есть интерес, то я сообщу об одной идее, на которую меня натолкнула Фрида. Идея не для общего обозрения, если есть возможность сообщить мне твой какой-нибудь личный е-маил, то туда я сообщу о чём речь.

Сообщение от Дуся;59639
Фрида, ты натолкнула меня на одну интересную идею. Если есть возможность, сообщи мне какой-нибудь е-маил, куда я могу послать личное сообщение. Могу дать свой. Идея не для общего обозрения

Дуся, можно идею и просто в личку, хотя e-mail отправила...
туда же, но тебе

Однажды, придя домой и сбросив с ног обувь, я сидела неподвижно на стуле в прихожей, постепенно приходя в себя. Зазвонил телефон, я подняла трубку, будучи уверенной, что это звонит мама. Это было её время для звонков, но это был Глеб.
-Что же вы пропали, ведь обещали, а я жду, жду...
-Ой, Глеб, извините, столько дел.
-Да, я понимаю. В наш сумасшедший век... Так когда же вы снизойдёте и посетите обитель бедного художника? Я сидела и судорожно соображала, что вся неделя расписана до минуты, но и самой было любопытно, что же он такого увидел в моём лице. Пообещала в следующий четверг после работы быстро забежать домой и появиться в его мастерской. С этого дня я начала считать дни и плохо спать ночью.
«Неужели влюбилась?»- спрашивала я себя и успокаивалась тем, что покоя лишило меня всего лишь любопытство.
В ночь со среды на четверг у Лили разболелся зуб и я не спала всю ночь вместе с ней. Утром позвонила на работу, предупредила, что не приду и поехали к врачу, когда приехали домой, я так хотела спать, что еле держалась на ногах. Было не до позирования и я позвонила и начала отказываться. Глеб стал настаивать, подозревая, что я просто кокетничаю, тогда пришлось признаться, что просто не спала всю ночь и хочу немного поспать, на что он сказал, что готов подождать, пока я высплюсь, стоя у кровати. Посмеялись. Я сказала, что свободна буду только в девять вечера, после того, как уложу детей спать. Ждала, что он удивится, услышав о детях. Но этого не произошло и он сказал, что будет в девять ждать меня у моего дома, спросив адрес.
Я укладывала детей, нервничала и волновалась так, что даже бабушка заметила мою возбуждённость. Наконец-то дети угомонились, бабушка уселась у телевизора и я могла идти на свидание. Внимательно осмотрела своё лицо в зеркале, подкрасила брови и ресницы, наложила тени поярче, подкрасила губы, кивнула себе головой, что означало, что с внешним видом я согласна и вышла на улицу. Он уже стоял у подъезда с букетиком каких то мелких цветочков в руке. Наклонился, поцеловал мою руку и мы пошли, разговаривая так легко и просто, как будто только вот час назад расстались. Зашли в кафе, с которого начинался мой первый роман и он сразу уловил грусть в моём голосе, спросил о чём грущу, но я только улыбнулась и сказала, что ему показалось. К моему дому подошли в половине двенадцатого и я попрощалась, сославшись на то, что завтра рано вставать. Он опять поцеловал мою руку и, задержав её в своей, настойчиво спросил, когда же ему меня ждать? Я спросила, подходит ли ему суббота, потому что детей в субботу забирали родители. Он подумал и сказал, что часов в одиннадцать его устроит, потому что до одиннадцати он обычно спит. Творит по ночам. «Никаких комплексов», - подумала я, - "когда удобно, тогда и приглашаем".
До субботы я еле дожила. Меня обуревало желание поскорее его увидеть и мучил страх, что это только предложение художника и не более того. Я очень хотела любви и очень боялась, что может быть это опять назревает очередная нелепая связь.
В субботу в одиннадцать я уже была у подъезда дома, в котором находилась его мастерская. Глеб открыл сразу, как только моя рука притронулась к звонку.
Он был хорошо выбрит и аккуратно одет. Мастерская находилась в полуподвале дома, но окна были большими и поднимались довольно высоко над землёй. Порядка в мастерской не было, да, наверное, и не могло быть в беспорядочной жизни художника, который хватается за кисть, как только его осенит идея или придёт вдохновение. Некоторые картины стояли повёрнутыми к стене, а на некоторые были наброшены полотнища, закрывающие нарисованное. Перехватив мой взгляд он засмеялся:
-Это я так прячу интеллектуальную собственность. Я пожала плечами.
-Садись вот сюда, - вдруг перешёл он на ты, принёс чашку кофе и протянул мне. -Садись и сиди, спокойно пей кофе, а я пока пристреляюсь, сказал Глеб и взял в руки лист и карандаш. Он делал набросок за наброском и гора листов у его ног увеличивалась. Наконец-то работа закончена и он поднимает листы с пола. Я молча сидела, держа в руках опустевшую чашку. Он перебирает листы и разговаривал не со мной, а с моими изображениями:
-Так. Вот здесь ты молодец, - и Глеб откладывал лис в сторону, брал следующий, - а вот здесь так не надо, - и он что-то поправлял. Леонардо над своей Лизой-Моной трудился больше десяти лет, а мы вот так вот, немножко быстрее, - приговаривал он. Вот просмотр закончен и листы развешены и разложены по всей мастерской. Мне позволено посмотреть.
-Но ведь это не я! - восклицаю я.
-Нет, это ты! Ты даже не представляешь, какая ты для меня находка! Я уже перепробовал сотню натурщиц, но такого лица...
Честно сказать, я недоумевала, что такого он обнаружил в моём лице? Позже он мне это объяснил, сказав, что очень удачно ложатся тени.
Незаметно приблизился вечер и мы пошли где-нибудь поужинать, потом гуляли по городу, бродили в парке и, наконец, стояли на берегу реки, сиявшей отражениями фонарей. Я вспомнила, как много лет назад, стояла вот на этом же месте и жизнь казалась мне тогда такой бессмысленной. Сейчас меня распирали другие чувства. Я поняла, что влюбилась. Окончательно и бесповоротно.

Очень интересная и на мой взгляд необычная история. Жду продолжения.

Было уже поздно, когда мы дошли до моего дома. Я начала прощаться, но он взял меня за плечи, повернул к себе и, глядя в глаза, спросил:
-Что? Вот так и уйдёшь и мы не отпразднуем мою находку? Это жестоко. Ты хочешь уничтожить художника?
Я как-то так стояла растерявшись и не знала, что мне делать и что говорить. Тогда он крепко взял меня за руку и сказал:
-Пойдём.
-Куда?
-Ко мне, - и я было пошла, но вдруг меня как что-то толкнуло.
«Опять делаешь глупости?» - спросила я сама себя, где-то внутри и резко остановилась.
-Нет, Глеб, я не могу. Вдруг дети проснутся, а бабушка не услышит, - вру я, не сказав, что детей дома нет. - Я должна идти домой.- Он попытался было настаивать, но я решительно направилась в сторону своего дома и он пошёл рядом.
-Ну что ж, раз ты так решила, то я буду довольствоваться хотя бы тем, что нашёл тебя.
Я не поняла, что он имел в виду, нашёл меня как модель или как друга или…
Возле дома попрощались и он поцеловал меня в щеку:
-Тот дорог, кто недосягаем. Спокойной ночи.
Но спокойной ночи не получилось, мне снились какие-то отрывки из моей жизни, которые постоянно заставляли меня просыпаться.

Мы часто встречались, бродили по городу, ходили на выставки, посещали вернисажи и бывали на тусовках художников. Я понимала, что эти тусовки- это не мой мир, но это был мир человека, который был теперь мне далеко не безразличен и я научилась воспринимать этот мир. Я ещё несколько раз позировала, теперь уже для портрета «Лиза в кресле» и при последней нашей встрече, когда я сидела на подлокотнике и он, водя сосредоточенно кисточкой по полотну, вдруг спросил:
-А не хочет ли эта прекрасная модель выйти за меня замуж?
Я чуть с подлокотника не свалилась от неожиданности, потому что и сама уже давно готова была спросить, а не хочет ли он на мне жениться, но женщинам такие вопросы задавать не положено и я, бурля внутри от радости, сказала, что подумаю. Он спросил, над чем же я собираюсь думать и я ответила, что подумаю над сложностями жизни.
Он дал мне три дня.
За эти три дня я побывала у папы и мамы, у Анны Павловны и ещё у некоторых важных для меня людей. Я спрашивала совета, как можно построить счастливую семейную жизнь?
Папа сказал, что истины бывают разные и не так просто составить правила жизни, но кое что он может мне посоветовать. Главным он считал, что в семейной жизни никогда не надо упрекать и дать мужу почувствовать, что он личность.
Мама советовала воспринять мужчину таким, каким он есть и не перевоспитывать, в надежде сделать лучше.
Анна Павловна сказала, что пороки и странности мужчины надо считать продолжением его достоинств и даже при полной близости необходимо сохранять суверенитет и тогда никогда не будете друг другу в тягость.
Ещё был совет моего дяди. Исходная позиция должна быть глубоко демократичной - полная личная свобода для обоих и надо, что бы всегда совпадали интересы, тогда никогда не будет скучно друг с другом. И он же пошутил:
-Смотрите на жизнь с одной кочки.
Три дня истекли, мы встретились и я удивилась, увидев Глеба очень взволнованным. Я сказала «да» и он так обрадовался, как будто и вправду мог услышать от меня «нет».
Когда я привела его познакомить с детьми и бабушкой, он принёс для бабушки фаянсовую розу, а детям фаянсовых клоуна и лошадку, которые вызвали море восторга. Бабушка шепнула мне на кухне, что парень хороший, а с детьми они устроили такую кутерьму, что я даже не выдержала и прикрикнула на расшумевшуюся компанию.

Свадьба была летом. Глеб сам разработал эскиз моего свадебного платья, которое портниха шила под его руководством. Себе он купил серый фрак и шляпу-котелок. Я не возражала, хотя мне казалось, что жениху лучше подошёл бы чёрный костюм. Мои дети несли шлейф фаты, было много цветов и, вообще, свадьба удалась на славу. Она была такой, какой я себе её желала. Но самым главным было то, что я знала, что дождалась своей любви и буду стараться, что бы она была для меня вечной.
Перед свадьбой Глеб спросил меня, что бы я хотела получить в подарок и я сказала, что всю жизнь мечтала о чём-то необычном, но о чём…, сама не знаю.
Когда свадьба была в полном разгаре и гости уже, по-моему, вообще забыли, зачем они собрались и вовсю веселились, Глеб увлёк меня к машине, которая стояла у двери ресторана.
-Садись,-скомандовал он.
-Куда мы?
-Скоро узнаешь. Ты ведь хотела подарок?
Я подчинилась, он уселся рядом и машина тронулась. Услышав какой-то грохот, я оглянулась. За машиной тянулся длинный шлейф пустых банок.
-Куда мы? – опять спросила я.
-В свадебное путешествие.
-Глеб! Ты что придумал?
-Не волнуйся, это не далеко и к утру мы вернёмся. Машина вскоре остановилась у известной в городе гостиницы.
-Выходим, - скомандовал Глеб, помог мне выйти из машины и взял на руки.
В фойе гостиницы нас встретили так, как буд-то только нас и ждали. Глеб получил ключ и мы поднялись на лифте на самый верхний этаж.
Номер был просто шикарный.
-Глеб, сколько это всё стоит? – воскликнула я. -Ты с ума сошёл.
-Да. Я сошёл с ума от любви к тебе, - и он крепко прижал меня к себе и поцеловал. -Замок подарить не могу, возможно, пока, а вот башню замка на время можем иметь.
-Но это же стоит целого состояния, - не унималась я.
-Лиза! О чём ты говоришь? Неужели это так важно? Мне просто придётся готовить ещё одну фреску и продавать твои портреты. Всё, конец дискуссии и он, обняв меня за плечи, вывел на балкон. Внизу разливался огнями ночной город, а небо было усеяно миллионами звезд. Мы смотрели на них и Глеб сказал:
-Вот где-то там на небесах сегодня заключился наш брак, потому что браки заключаются на небесах, поэтому я и хотел, что бы мы были к небесам, как можно ближе.
Я стояла, прижавшись к нему и думала о том, что дорога, по которой я так долго шла к моей любви, наконец-то привела меня к цели. Я прижалась к нему ещё теснее и стояла так, боясь пошевелиться, боясь вспугнуть моё счастье.
В это время в дверь постучали и Глеб пошёл открывать. В комнату въехал передвижной столик, на котором стояло ведёрко, из которого выглядывало горлышко бутылки шампанского, а в вазочке стояла алая роза.
Это тебе, - и Глеб, кивнув на красивую большую коробку, лежавшую в кресле, вышел в другую комнату.
Я открыла коробку. Там лежал пеньюар такой красоты, что у меня даже дух прехватило, хотя одевалась я всегда дорого. Я сняла свадебное платье и хотела было надеть ночную сорочку, но тут вернулся Глеб и ни о какой сорочке уже не было речи.
Мы набросились друг на друга, как давно изголодавшиеся существа и наша близость принесла столько радости и удовольствия, что я эту ночь вспоминаю до сих пор. Это была моя первая брачная ночь.
С той ночи я точно знаю, что секс с ним не заслуживает никаких моих циничных характеристик. В моменты близости мы просто любим друг друга. Он называет меня богиней и я в ответ на это его боготворю.

P.S.
Сейчас могилу Сергея украшает бюст, изготовленный Глебом под руководством Анны Павловны. Мы по-прежнему посещаем могилу и я, уходя, всегда шепчу слова благодарности, потому что, наверное, то, что между нами было, бывает только один раз в жизни и забыть это просто невозможно, потому что название этому-первое чувство.
Мой портрет объехал многие выставки, но всегда возвращается на своё место в нашей спальне.

я думаю.... что там на небесах тебе сделали подарок, отец твоих детишек...Он хотел, чтобы ты была счастлива и это случилось

История, как увлекательная книга. Молодчина Дуся.